Руководитель – Кузнецов Роман Сергеевич
Родился в 1987 году в Белгородской области. В 2009 году окончил социологический факультет МГУ им. Ломоносова по специальности «социолог, преподаватель социологии».
Руководил более 170 исследовательскими проектами, в том числе всероссийского и международного масштаба. Курировал реализацию 2-х Президентских грантов, субсидии Правительства Москвы, 4-х волн мониторинга ряда показателей инвестиционного климата во всех субъектах РФ.
Автор нескольких научных публикаций.
С 2010 года работает в Исследовательском центре «ДИСКУРС».
В 2013 году работал научным сотрудником в НОЦ “Социология инноваций” МГГУ им. Шолохова.
С февраля 2020 года является младшим научным сотрудником Центра социологии образования, науки и культуры Института социологии ФНИСЦ РАН.
В 2021 году прошел повышение квалификации по специальности “судебный эксперт” с правом проведения судебной социологической экспертизы.
моб. : +7(926) 559-46-02
Заместитель руководителя – Лагутина Мария Александровна
Родилась в Москве. В 2009 году окончила социологический факультет МГУ им. Ломоносова по специальности «социолог, преподаватель социологии», обучалась в аспирантуре.
Разрабатывает методику и инструментарий исследовательских проектов. Провела более 150 фокус-групп по маркетинговым и социальным тематикам. Занимается развитием новых проектов Центра.
С февраля 2010 года работает в Исследовательском центре «ДИСКУРС».
При первом знакомстве с нами Вы попадаете в очень позитивную и доброжелательную обстановку. Отношения в нашей команде основаны на взаимном доверии и уважении. Здесь есть место бурным дискуссиям, юмору и оригинальным идеям.
Главный редактор Научного журнала “Дискурс” – Грачев Александр Сергеевич.
Родился в Москве. В 2010 году окончил Белгородский государственный университет, кандидат педагогических наук. Автор более 60 научных публикаций.
Разрабатывает методологию контроля качества социальных исследований. Курирует деятельность CATI-студии.
С ноября 2016 года работает в Исследовательском центре «ДИСКУРС».
моб. : +7 (919) 227-91-77
Проекты
Проведение социологического исследования молодежи стран СНГИнтервьюЛичное: Экспертное интервьюCAWIКонтент-анализ3600 респондентов, 35 экспертов, 3 круглых столаГеография: Россия, Азербайджан, Армения, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Молдова,Таджикистан, УзбекистанСроки проведения: 2021 – 2022 годСтадия реализации: Подготовительный этапКомплексное социологическое исследование в рамках программы “Новое поколение-2019”ИнтервьюОпросCAWIТайный покупательКонтент-анализФокус-группа105 глубинных интервью, 15 фокус-групп, 50 проверок методом “Тайный покупатель”, 1500 респондентов. География: Москва, Санкт-Петербург, Ставрополь, Оренбург, Республика Крым, Калининград, Астрахань, Нижний Новгород, Барнаул, Самара, Сочи. Сроки проведения: 2019 годСтадия реализации: Завершён
Отзывы
Опыт сотрудничества в течение 2020 года позволяет нам уверенно рекомендовать вашу организацию в качестве надежного партнера по проведению социологических исследований. Несмотря на сжатые сроки проектов, качественно и в срок были собраны более 1500 интервью методом телефонного опроса (CATI). Ответственный подход к выбору респондентов, строгое соблюдение условий технического задания, открытость проведения всех процедур сделали взаимодействие с Центром максимально комфортным и эффективным. Сотрудники Центра показали высокий профессионализм в организации и проведении фокус-групп и глубинных интервью, проявили оперативность в проведении онлайн-опроса.
Выражаем благодарность за отличный результат и качественную работу по проведению комплексного социологического исследования в рамках программы “Новое поколение”. Заместитель начальника Управления по реализации молодежных программ и развитию публичной дипломатииОбладатели диплома II степени Национальной премии “ВЫБОР 2019” РАПК, в номинации “Лучший публичный аналитический доклад”. Оргкомитет премии РАПКЛауреаты премии РАПК 2019При работе над совместными проектами сотрудники Центра показали качественный результат, высокую компетентность и ответственность. Выражаю благодарность за разработку методики комплексной оценки качества принятия решений и организационной культуры, выполнение работ по сбору информации и подготовку аналитических материалов. Департамент территориального развития Ярославской областиВ ходе реализации проектов возникающие вопросы решаются оперативно, предоставляется вся необходимая информация о ходе исследований. Руководитель отдела стратегического маркетинга бренда ZARINAКомпания «Мэлон Фэшн Групп»Выражаем благодарность за качественное предоставление услуг по организации фокус-групп. Поставленные задачи реализованы на высоком уровне. Компания “Наша Игрушка”
На мой взгляд, возможность полагаться на надежного партнера в области исследований – один из ключевых факторов успеха. Исследовательский центр «ДИСКУРС» предоставляет такую возможность в самой полной мере!
Сотрудничеством очень довольны, осталось приятное впечатление от взаимодействия, заинтересованы в поддержании долгосрочных партнерских отношений. Центр социологических исследований “МИЦАР”Победители Национальной премии “ВЫБОР 2018” Российской ассоциации политических консультантов, в номинации “Лучший публичный аналитический доклад”. Оргкомитет премии РАПКПобедители премии РАПК 2018
С Вашей компанией нас связывает уже несколько исследовательских проектов и все они были выполнены профессионально, ответственно и на высоком уровне.
На сессии «Что такое русский город?» в рамках проекта «Ценностно-смысловые и интеллектуальные основания стратегического развития России» Института наследия и современного общества РГГУ участники обсудили жгучие проблемы российских городов, поставленные в повестку дня современной градостроительной ситуацией. О ней, что бывает нечасто, говорилось прямо и открыто, и со знанием дела.
Градостроительная политика
20 июля 2022
В последние годы в стране возобновилось массовое жилищное строительство, которое уже превзошло по своим масштабам жилищное строительство советских времен, и это позволило очень многим нашим гражданам, наконец-то, решить извечную российскую жилищную проблему. Но одновременно у тех же граждан появилось много претензий к качеству, причем не только своих «квадратных метров», а и городской среды, которую они создают. Выяснилось, что это тоже важно для нас.
Эти вопросы и оказались в центре внимания сессии «Что такое русский город?», проведенной на минувшей неделе в Общественной палате РФ в рамках проекта «Ценностно-смысловые и интеллектуальные основания стратегического развития России» реализуемого Институтом наследия и современного общества РГГУ. Сессия была проведена совместно с Комиссией Общественной палаты РФ по территориальному развитию и местному самоуправлению.
Научный руководитель Института, председатель Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев в своем выступлении, открывающем дискуссию, так обозначил ее главную тему: «конечно, надо решать жилищную проблему. Но ведь не только квадратных метров хотят люди, они хотят получить и соответствующую среду своей жизни, потому что всем нам нужна цивилизация, а не квадратные метры. У нас много великолепных великих городов. Нам нельзя ни в коем случае от этого отказаться. Именно об этом мы собираем поговорить». И привел примеры даже в пределах Москвы самой разной застройки, создающей самую разную среду.
Эту тему развил в своем выступлении заслуженный архитектор Российской Федерации, член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук Максим Атаянц, который отметил, что «пространство городской среды – один из объединяющих элементов государства. В России это всегда хорошо понимали, и облик российских городов был определен комиссией Бецкого, который разработал планы сотен городов, что, во-многом, определяет облик их исторических центров до настоящего времени. В этой же традиции происходило и послевоенное восстановление. Сейчас же, ситуация меняется не в лучшую сторону: градостроительство из архитектуры превратилось в комплекс инженерных дисциплин, а надо вернуть в градостроительную практику архитектурно-композиционное измерение и сделать эту логику приоритетной. Вернуть ансамблевое мышление. Проектировать так, чтобы дома образовывали художественные системы, перестать мыслить в категории квадратных метров, и возвратиться к понятию красоты – которое из дискурса архитекторов было исключено последние полвека».
Это наш потенциал
В заседании дистанционно приняли участие руководители двух российских городов, известных своей исторической застройкой – Таганрога и Тобольска, предпринимающие значительные усилия по ее сохранению.
Председатель Городской Думы – глава города Таганрога, доктор философских наук, профессор Инна Титаренко, напомнила, что Таганрог с его статусом исторического поселения РФ, город, основанный Петром Великим, родина Чехова, обладает огромным культурным наследием. «Сохранение культурного наследия, отметила Титаренко, – это наш потенциал, который может стать толчком к развитию города, импульсом для его нового духовного и экономического развития». Но, с сожалением заметила она, наличие статуса объекта культурного наследия не предполагает обязанности вышестоящих бюджетов финансировать городу реставрацию и сохранение культурного наследия, а муниципальным бюджетам это не всегда по карману. И это не случайно, по мнению Титаренко, градостроительная политика не входит сегодня в состав социально-экономического планирования на местном и региональном уровне».
А глава городского правительства Тобольска Максим Афанасьев отметил, что «Тобольску повезло в силу его ментальности и традиций в исторической части города выдержать исторические параметры застройки, позволяющие при этом обеспечить жителям комфортность проживания». И указал на несовершенство законодательства в части предметов охраны исторического наследия, которое мешает привлечению бизнеса к работе по ревитализации охраняемых территорий.
Семь прав города
Перефразируя известные слова литературного героя, профессор Московского архитектурного института (МАРХИ) Михаил Белов задался вопросом: «Что такое современный город – тварь бессловесная или право имеет. И право на что»? И отвечая на него, сформулировал семь прав, без которых судьба городов не имеет будущего:
– право на индивидуальное нетиповое лицо центра города;
– право опоры на традиции в большей степени, чем на инновации. На то и на другое без противопоставления друг другу;
– право на участие горожан в управлении городом;
– право на вовлеченность в строительное ремесло со школьной скамьи, строительство не должно приносить только выгоду подрядчику, строительство должно создавать культурный продукт;
– право на идентичность, когда не технологии подминают под себя традиции, а инновации и технологии подстраиваются под традиции;
– право не строить панельно и высотно: русские города невысокие, это города средней этажности;
– право на традиционные материалы в строительстве в зависимости от местных традиций.
И указал на то, что «реализация этих прав невозможна без восстановления преимущественного права созидательного по своей природе статуса зодчего над исполнительским по свой природе статусом строительного комплекса, а не наоборот, как это существует в настоящий момент».
Речь, по мнению Белова, идет «о восстановлении идеально налаженной системы цепочек проектирования и строительства, которая позволила меньше, чем за пять лет, например, восстановить такие города, как Сталинград, Киев, Минск и многие другие последствия ВОВ на территории СССР. Именно эти системные цепочки (до сих пор актуальные) проектирования, объединенные с полезными технологиями, и необходимо восстановить для получения адекватного результата. Например, в том же Мариуполе».
Тему Мариуполя подхватила известный журналист Марина Ахмедова, вышедшая на связь из Донбасса, которая рассказала об опасениях жителей, что в ходе восстановления города будет утерян его прежний облик, его характер. «Для них это очень важно, сохранить связь с прошлой жизнью. Для человека, который пережил все, что произошло в городе, очень важно сохранить связь с городом, который они помнят – сохранить историческую часть города – драмтеатр, дома со шпилем».
Продолжая тему Мариуполя, Валерий Фадеев также отметил, насколько важно сохранить очарование этого южного города. И в ходе восстановления – постоянно обсуждать его ход с жителями.
Вернуть архитектуру в города
Возвращаясь к теме архитектурного облика города, генеральный директор ОАО «Гипрогор» Елена Чугуевская выразила надежду на принятие закона об архитектурной деятельности, который закрепит право главенства у зодчество, и на создание отдельного министерства, которое занималось бы вопросами архитектуры – объединяя функции трех министерств – экономразвития, минстроя, минкульта.
Пока же, по мнению Чугуевской, архитектурная градостроительная политика не выстроена и не определена, нет ее государственных основ, а ведущая институция в области этой политики – Гипрогор, который создал более 1000 генеральных планов различных городов, уничтожается. «Мы не смогли спасти его от приватизации. Выброшен на рынок главенствующий институт в стране. Градостроительство потеряло архитектуру. С целью упрощения и максимального вовлечения территорий. Вообще, архитектурная компонента при подготовке генпланов отсутствует. Пришло время говорить об этом на государственном уровне. Это не только красота, это наша родина, ее смыслы, наша самоидентичность».
А президент Московского отделения Международной академии архитектуры Андрей Боков отметил, что существуют три модели города: крепость в стенах – средневековый город, город-ансамбль и постиндустриальный город. «Вклад нашего отечества, – как сказал Боков, – советской науки, советских архитекторов, в эту постиндустриальную модель, огромен. Мы, к сожалению, забыли все, что было сделано нашими недавними предшественниками, не проанализировали, не умеем ценить. Это модель города-сада, состоящего из открытых пространств, относительно независимых образований, микрорайонами, жилыми группами. И человеческий масштаб. Но ныне судьбы города стали решать не архитекторы. Мы получили не реализацию этой концепции, а некие мутации. Индустрия, которая создавалась руками профессиональных людей, была забыта. Было бы неплохо вспомнить, как это делалось. Эта практика, которая воспитывалась Академией архитектуры».
Русский город – портрет нашей цивилизации
Член координационного совета общественного движения «Архнадзор» Константин Михайлов сказал, что для него русский город – это слепок нашей цивилизации. И обратил внимание на то, что, «если мы посмотрим на фото 100-летней давности русского, европейского, американского города – мы определим, что где. Если посмотреть на современные фото – не всегда определим. Погоня за модой и трендами свели к тому, что своеобразие русского города практически стерто. За редким исключением». И обратил внимание на крупные проекты Москвы, в которых отсутствует комплексный подход к историческому наследию Москвы.
И это, видимо, не случайно. По крайней мере, по мнению заместителя директора Департамента планирования территориального развития Министерства экономического развития Российской Федерации Андрея Никифорова, «у нас градостроительный кодекс, фактически, рассматривает культурное наследие не как ресурс, а как обременение. Наряду с территориями природных заповедников. Надо менять законодательство. А ведь по данным всемирной туристической организации, в России используется не более 20% культурного наследия».
Профессор Высшей школы урбанистики имени А. Высоковского НИУ ВШЭ Эдуард Трутнев заявил: необходимо создать условия для производства шедевров в архитектуре градостроительства. «Но надо понимать, что гениев мы с вами родить не сможем. Мы обязаны создать условия для оных. Любой архитектор всегда работал в правовом градостроительном контексте. Сейчас такие рамки намеренно упразднены».
По мнению координатора рабочей группы по вопросам пространственного развития и градостроительной политики СПЧ Виктора Надеина, это результат того, что в градостроительной политике, в пространственном развитии России абсолютный примат отдан бизнесу, для которого норма прибыли является определяющей». И задается вопросом, как сделать так, чтобы в основе градостроительной политики стоял человек? «Наше сообщество должно сформировать идеологическую парадигму развития пространственного развития и попытаться внести ее в политический дискурс в стране. Нам нужно строить свою позицию на научно-практически-идеологическом обосновании».
Подводя итог обсуждению, Валерий Фадеев заметил, что обсуждаемые проблемы – это проблемы не девелопмента и даже не законодательства, это проблемы культуры. Их надо обсуждать, они должны стать предметом интереса и внимания общественности, с расстановкой оценок, что хорошо, а что плохо, что принято, а что не принято.
Вандальное поведение молодежи является актуальным социальным
явлением, остро воспринимаемым российским обществом. Важность противодействия
вандализму обусловлена экономическими, социально-культурными причинами.
Второй причиной, актуализирующей противодействие городскому
вандализму, выступают социально-культурные последствия вандальных действий. Нередко вандалы портят или разрушают памятники истории и культуры, уничтожают
надгробия и могилы. Каждое подобное деяние вызывает общественный резонанс,
формирует у горожан чувство беззащитности и отчаяния, недовольства действиями
правоохранительных органов и городских властей. Добиваясь решения проблемы,
горожане требуют решительных и радикальных действий.
Соотнося меры уголовного и административного противодействия
с уровнем вандальной пораженности городской среды, можно предположить, что
вандализм продолжает оставаться существенной угрозой городской
инфраструктуре.
Можно заключить, что несовершенство существующих мер
профилактики, экономические и культурные потери стимулируют научный поиск. К
настоящему времени вандализм приобрел статус междисциплинарной научной области,
в которой проводятся криминологические, педагогические и психологические
исследования.
В статье описываются основания, методы и результаты
социально-психологического исследования вандализма. Специфика этого направления
исследований заключается в рассмотрении социальных представлений относительно
вандализма, раскрытии отношения к вандализму и вандальным повреждениям разных
социальных групп и сообществ жителей города.
Целью описанного в статье исследования является изучение
восприятия городской молодежью вандальных повреждений и атрибуции причин их
нанесения.
Предполагая, что представление молодежи о вандализме
выступает субъективным регулятором вандального поведения, в статье
рассматриваются положения и концепции социально-средового подхода,
поддерживающие эту точку зрения. Гипотезой исследования выступает предположение
о влиянии социальных представлений молодежи на признание допустимости
вандализма. Полученные результаты раскрывают специфику восприятия молодежью
вандальных повреждений, поддерживая теоретические положения субъектно-средового
подхода к исследованию вандализма.
Материал статьи организован в соответствии с задачами
исследования. В ней представлены теоретические основания изучения вандализма,
показаны особенности социально-средового подхода. Сформулированы и представлены
исследовательские вопросы, описана процедура и методы эмпирического
исследования. В завершении статьи обсуждаются полученные результаты, делаются
выводы о перспективах дальнейшего исследования.
Существующие научно-психологические концепции объясняют
молодежный вандализм несколькими группами причин, среди которых можно выделить
личностные, социально-психологические и социальные.
Целью исследования выступало изучение атрибуции молодежью
причин нанесения вандальных повреждений городской среде. В исследовании
решались две задачи.
Выявление и систематизация лексических маркеров отношения
молодежи к вандальным повреждениям городской среды.
Исследование влияния субъективных представлений молодежи
о мире на отношение к вандальному поведению и атрибуцию вандализма.
Обследуемым предъявлялся стимульный материал (вандально
пораженные объекты) и предлагалось высказаться относительно причин поведения
лица, наносящего вандальные повреждения. Исследовательская задача
формулировалась вопросом «Зачем (почему) человек так поступил»?
Фотографии вандальных повреждений предъявлялись на экране монитора. Последовательность фотографий варьировалась. Ответ фиксировался, вписывался
анкетируемым в форму опроса самостоятельно. Время ответа не ограничивалось.
Стимульный материал исследования включал три фотографии
вандально-пораженных объектов: входной двери, испачканной краской,
замусоренного подъезда и рекламного стенда с нанесенным граффити. Фотографии
были сделаны одним из авторов статьи.
Контент-анализ выполнялся посредством нескольких этапов: а)
подготовка массива слов (исправление ошибок в написании, вычленение
информативных частей речи (существительных, наречий и прилагательных),
исключение служебных частей речи (предлогов, союзов и пр. ), регулярных
выражений и нецензурных слов); б) нормализация текста посредством стемминга и
лемматизация, приводящая к определению основ слова; в) выявление частоты
употребления слов; г) концептуализация — группировка слов по степени
частотности и связности в виде концептов.
Лексические характеристики высказываний респондентов
относительно причин вандального поведения(N=193)
Характеристики
высказываний
Вид стимула
Вандально-пораженная уличная дверь
Вандально-пораженная
стена подъезда
Вандально-пораженный рекламный стенд
1. Общий массив информации
1524 слова
2070 слов
2956слов
2. Группы извлеченных словоформ
12 словоформ
12 словоформ
11 словоформ
3. Доля информации, передаваемой словоформами
73,2%
74,1%
77,2%
Из-за большой лексической вариативности высказываний мы не
смогли выполнить обобщение словоформ в группы концептов. Объяснение этому
видится в неоднородной лексике, используемой респондентами для описания
состояния и эмоций. К примеру, для описания неадекватного состояния лица,
ломавшего стену, используется разнородная лексика («пьяный»,
«наркоман», «отсутствие мозгов», «веселье»). Поэтому
завершающий этап контент-анализа проводился путем обобщения словоформ,
употребляемых обследуемыми в схожих контекстах.
В результате количественного контент-анализа лексики были
сформированы две группы высказываний, раскрывающие отношение респондентов к
вандальному поведению и его причинам (табл. 2 в разделе результаты). Анализ
словоформ, отнесенных к этим группам, проводился с помощью двух
показателей.
Первый показатель «Негативная оценка вандала»
характеризовал интенсивность негативного отношения к вандальному поведению (M=
2,1 слова; SD = 0,9 слов; размах = 4 слова). Низкие значение показателя
свидетельствуют о приемлемости вандальных действий, признании допустимости
вандализма. Высокие значения показателя характеризуют резкую негативную реакцию
на вандальные стимулы и свидетельствуют о неприемлемости вандализма.
Второй показатель «Объяснение причин вандального
поведения» описывал стремление респондента объяснить причины вандального
поведения (M =2,4 слова; SD =1,2 слова; размах 5 слов). Низкие значения этого
показателя свидетельствовали о том, что респондент не объясняет причин
вандальных действий, а высокие — о подробном, детальном изложении вандальных
действий.
Оба показателя использовались при изучении влияния
субъективного образа мира на отношение молодежи к вандализму и атрибуцию
вандального поведения.
Для решения второй исследовательской задачи был
разработан метод исследования характеристик образа мира. Для этого обследуемым
предлагался набор утверждений, характеризующих представление об окружающем мире
(«Образ мира»). Обследуемому ставилась задача описать свое представление об
окружающем мире («Как выглядит мир людей, в котором Вы живете?»). Предлагалось
6 характеристик мира, дополненных антонимами («опасный—безопасный»,
«чужой—родной», «злой—добрый», «больной—здоровый», «тревожный—спокойный»,
«глупый—умный»). Шкала регистрации ответов — интервальная, семибальная, по Ч. Осгуду. Оценка ответов методом α-Кронбаха показала удовлетворительный уровень
согласованности (0,72), а корреляции пунктов друг с другом статистически
значимы (p<0,05).
Исследование ответов с помощью эксплораторного факторного
анализа свидетельствует, что данные показатели образуют единый биполярный
фактор, объясняющий 59% дисперсии с достаточным уровнем подгонки (RMSEA=0,06;
TLI=0,96; тест модели χ2 = 16,1; df=6; p=0,05). Допущения факторного
анализа соблюдены (тест Бартлетта p<0,01; критерий
Кайзера—Мейера—Олкина=0,81 для всей модели).
На основании выполненных психометрических проверок описанные
утверждения будут представлены в виде оценочной шкалы и применятся для изучения
субъективного отношения респондента к окружающему миру. Шкала регистрирует его
в форме аффективно-оценочного суждения, распределенного в континууме
«негативное отношение к миру—позитивное отношение к миру». Низкие значения по
шкале «Образ мира» свидетельствуют о восприятии окружающего мира опасным,
чужим, злым и больным. Высокие значения по шкале свидетельствуют о
положительном отношении к миру, восприятии его безопасным и добрым,
предсказуемым и спокойным.
Характеристики ответов по шкале составляют: ср. знач = 18,6
баллов; SD= 2,4 балла (значения шкалы для упрощения были приведены от
интервального к абсолютному виду). Распределение ответов на выборке 193
человека соответствует нормальному (K-Sd=0,12; p<0,01). Для выполнения
дисперсионного анализа показатели шкалы были преобразованы в квартильные
интервалы таким образом, что первый квартиль включал ответы в интервале от
минимального значения до М-1,5 SD пунктов, второй — от М-1,4 SD до M, третий —
от М до М+1,5 SD и четвертый — более чем M+1,5 SD.
Выборка исследования включала 193 человека в возрасте от 18
до 35 лет (М=21,2 лет; SD=4,1 года), проживающих в городах Российской Федерации
Екатеринбурге, Москве, Санкт-Петербурге. Способ формирования выборки случайный. Контролировался пол обследуемых — 100% выборки являлись мужчинами.
Результаты исследования. Изложение результатов проводится в
соответствии с задачами исследования. В начале описываются результаты
контент-анализа представлений молодежи о причинах вандального поведения (табл. 2), затем результаты влияния образа мира на отношение к вандальному поведению и
атрибуцию причин вандальных действий.
Представление молодежи о причинах вандального поведения
Результаты контент-анализа позволяют разделить высказывания
респондентов на две группы — высказывания, выражающие негативное отношение к
вандальным действиям и высказывания, объясняющие причины вандальных действий
(табл.
Высказывания о причинах вандальных повреждений
Виды стимулов
Неопределенная лексика, %
Виды атрибуции вандального поведения
Негативная оценка вандала
Объяснение причин вандального поведения
Доля, %
Типичные высказывания, частота лексики, %
Доля, %
Типичные высказывания,
частота лексики, %
Вандально-пораженная
уличная дверь
6,7%
44,1%
Отвращение — 34%, Неприязнь — 13%Негатив — 10%
49,2%
Адреналин — 23%Самовыражение — 13%Удовлетворение — 11%
Вандально-пораженная
стена подъезда
4,7%
43,2%
Отвратительно — 21%Бессмысленно — 14%Не могу сказать — 8%
52,1%
Агрессия — 32%Страдание — 21%Опьянение — 18%
Вандально-пораженный рекламный стенд
6,5%
39,4%
Вандалы — 11%Воспитание — 9%Безделье — 3%
54,1%
Противопоставление — 39%Самовыражение — 32%Удовлетворение — 17%
Примечание: в таблице представлена лексика
респондентов. Показатель «Неопределенная лексика» обозначает долю высказываний,
не отнесенных ни к одному виду оценок. Показатель «Типичные высказывания»
характеризует часто используемую лексику.
При этом вторая группа высказываний не передает отношение
респондента к вандализму, а лишь описывает причины вандального действия. Данная
группа содержит разнородные атрибуции, включает асоциальные причины (агрессию,
опьянение, противопоставление обществу), мотивы самовыражения и творчества,
развлечения. Обе группы высказываний обобщают лексику, полученную по всем
стимулам исследования. Доля неопределенной лексики не превысила 5,97% по
каждому стимулу, что свидетельствует о достаточно полной классификации
высказываний. Следует отметить, что респонденты, негативно высказывающиеся по
отношению к одному виду вандализма, считали другой приемлемым. Поэтому следует
считать представления о вандализме сопряженными, сочетающими разные по
модальности оценки вандализма и разные атрибуции его причин.
Влияние образа мира на атрибуцию вандального
поведения
Тестирование влияния показателя «Образ мира» на показатели
«Негативная оценка вандала» и «Объяснение причин вандального поведения»
проводилось непараметрическим критерием Краскелла—Уоллиса. Его выбор обусловлен
невозможностью применения однофакторного дисперсионного анализа из-за
несоответствия распределения нормальному закону, а также их гетерогенности. Для
определения различий между уровнями показателя «Образ мира» дополнительно
применялся медианный тест.
Показатель «Образ мира» не оказал статистически значимого
влияния на показатель «Негативная оценка вандала», медианный тест также не
выявил различий между уровнями этой переменной.
Обсуждая результаты, рассмотрим их в контексте профилактики
вандального поведения молодежи. В эмпирическом исследовании изучалось отношение
молодежи к вандальным поражениям городской среды. Предъявляя участникам
исследования образы вандально пораженных объектов был собран значительный объем
лексической информации. Ее обработка методом количественного контент-анализа
позволила описать словоформы — лексические маркеры, применяемые для обозначения
отношения и характеризующие атрибуцию вандализма.
Первым результатом исследования выступило выявление двух
групп лексики, разделяющих высказывания респондентов на отношение к вандализму
и атрибуцию вандального поведения.
Содержание второй группы лексики описывает представления
молодежи о причинах городского вандализма. Отметим, что данная группа является
разнородной не только по видам причин, но и по их оценкам. Анализ высказываний
позволят обобщить атрибуцию вандальных действий тремя группами причин:
самовыражением, бесконтрольностью, хулиганским противопоставлением. Охарактеризуем их подробнее, используя для иллюстрации высказывания опрошенных
нами респондентов.
Самовыражение, по мнению молодежи, допускает нанесение
вандальных повреждений. Описывая вандальное самовыражение респонденты
высказываются о чувстве удовлетворения, а также возбуждения от опасности быть
пойманным. При этом ни в одном из описаний респонденты не указали на содержание
рисунка, а оценивали лишь вандальную ситуацию. По-видимому, суть самовыражения
заключается в самой возможности совершения вандального действия, а не продукте
вандальных действий. Так, респонденты полагали, что нанесение граффити
позволяет ощутить удовольствие от способности рисовать, закрашивать, ломать или
портить и не быть пойманным.
Бесконтрольность как причина вандальных действий описывается
респондентами упоминанием двух разных по модальности эмоций — агрессии (гнева,
злости) и страдания (горя, обиды). В представлении молодежи переживание злости,
гнева, агрессии и ярости снижает способность контролировать свои действия и
отчасти оправдывает вандальные действия. К примеру, рассматривая изображение
разрушенной стены подъезда, участники исследования описывают вандала
«вспыльчивым и агрессивным», разрушающим «через злость». При этом
респонденты указывают на слабый самоконтроль вандала, говорят о неспособности
«держать себя в руках», «контролировать свои эмоции», «без
силы воли».
Страдание, наряду с агрессией, является часто используемым
объяснением причины вандализма. Респонденты отмечают, что вандальные действия
могут быть вызваны чувством «душевной боли», «обиды», «отчаяния», «страха». Респонденты полагают, что в жизни человека случилось «горе или страшная
трагедия», либо подобные люди «не чувствуют поддержки или она кажется
ему недостаточной». Таким образом, страдание в представлении молодежи
легитимизирует вандализм; переживаемые ими сильные и глубокие эмоции являются
более ценными, чем поражаемые под их влиянием объекты городской среды.
Хулиганское противопоставление является третьей причиной
вандализма. Лексически данная группа наиболее неоднородна, поскольку описания
респондентов указывают на совершенно разные мотивировки. Примером могут быть
высказывания о людях «неадекватных или просто больных на голову»,
«без моральных ценностей, которые не ценят мир и общество, в котором они
обитают и находятся», «необразованных, малокультурных»,
«безответственных», «аморальных». Такое описание сочетается с
указанием на опьянение, либо иное состояние, символически связанное с
нарушением правопорядка.
Вторым результатом исследования выступает вывод о том, что
причины вандализма одновременно оправдывают его совершение. Говоря о
переживании сильных чувств и рассуждая об удовольствии, которое вызывает
нарушение порядка, описывая радость вандального творчества, респонденты
воспроизводят мотивировки, легитимизирующие вандализм. По их мнению, сложные
жизненные ситуации, в которых оказывается молодой человек, предоставляют право
на разрушение окружающей городской среды. Конечно, доля подобных высказываний в
общем массиве проанализированной нами лексики незначительна. Вместе с тем,
рассматривая ее в качестве источника атрибуции причин вандализма, можно
полагать, что она отражает конструкцию представления о вандализме в молодежной
среде. Поведение «вандала» может выступать легитимным способом демонстрации
окружающим страдания и горя, одиночества и отверженности, воплотить их в форме
разрушения. Признание особой важности и ценности внутреннего мира, приоритета
собственных чувств и обесценивание внешнего мира может являться психологическим
механизмом, регулирующим вандальное поведение молодежи. Конечно, установленные
в текущем исследовании факты не позволяют однозначно формулировать подобные
выводы, однако они могут составить гипотезу нового исследования.
Третьим результатом исследования является установление
связей между субъективным образом мира и причинами вандализма.
Следует отметить, что образ мира не оказал статистически
значимого влияния на показатель негативного отношение к вандальному поведению,
что также подчеркивает атрибутивную, а не регулятивную роль в формировании
представления о вандализме.
Подводя итоги исследования, сформулируем основные выводы. В работе изучались субъективные представления молодежи о
вандальных повреждениях городской среды.
Применением методологии социально-средового подхода и метода
контент-анализа установлено, что вандализм воспринимается городской молодежью
девиантным способом самовыражения, деструктивной формой совладания с
негативными переживаниями. Такое отношение молодежи к вандализму объясняет
неэффективность карательных форм противодействия вандальному поведению — угрозы
административного либо уголовного преследования.
Полученные результаты могут быть полезны для планирования
профилактических программ. Используя выявленные виды атрибуции причин
вандального поведения молодежи, можно целенаправленно формировать
антивандальные убеждения и снижать уровень субъективной поддержки вандальных
действий. Для этого следует акцентировать антиобщественную природу вандальных
действий, демонстрировать потери и издержки вандального способа самовыражения. Необходимо поддерживать убеждение в недопустимости вандализма, развивая и
усиливая представления о невандальных способах самопроявления.
Эмпирическими перспективами исследования выступают
дальнейшие исследования субъективных представлений молодежи о функциях
вандализма, используемых для жизни в городе, например, навигационных
(маркирующей и ориентирующей), а также адаптирующей и рекламной.