Задачи городского обустройства
Основные задачи обустройства города, от которых зависит комфорт и удобство его жителей: озеленение, санитарная очистка, защита воздушного и водного бассейнов территории, мероприятия по снижению шума, а также организация освещения.
Санитарное благоустройство
В городских масштабах накопление ТБО (твердых бытовых отходов) происходит ежедневно и в больших количествах. При этом мусор не только загрязняет почву, но из-за наличия в нем органических веществ становится средой для развития бактерий, в том числе болезнетворных.
Санитарное обустройство города – комплекс мероприятий по улучшению санитарно-гигиенической обстановки. Данный процесс представляет собой: очистку загрязненной почвы, воздушного и водного бассейнов, а также их охрану – содержание в должном виде общественных городских территорий, таких как: парки, скверы, площади, улицы, набережные и т.
Очистка городов от мусора включает следующие операции: сбор (удаление) отходов и их дальнейшая утилизация (захоронение).
При обустройстве полигонов ТБО применяют геосинтетические материалы.
Геотекстиль Геопарк-200 строительный
Цена за рулон: 2 665. 00 руб.
Есть в наличии
Решетка газонная пластиковая черная “Hexarm” (гексарм)
Цена : 215. 00 руб.
Снижение городского шума
Загрязнение городской среды шумом возникает в результате недопустимого превышения уровня звуковых колебаний сверх природного фона. По данным специалистов в крупных городах шум ежегодно возрастает и становится не просто неприятным для слуха, но и приводит к повышению утомляемости, снижению умственной активности, неврозам, росту сердечно-сосудистых заболеваний, шумовым стрессам, ухудшению зрения и т.
Для защиты населения от вредного влияния городского шума необходимо регламентировать его интенсивность, время действия и другие параметры. Меры по снижению шумового воздействия следует предусматривать на стадии проектирования промышленных объектов, автодорог, аэропортов и других крупных транспортных сооружений.
Освещение города
Наружное освещение городских территорий является одним из важнейших элементов создания комфортных условий для населения. Освещение городов подразделяется на утилитарное и архитектурно-декоративное. Задачей первого является повышение безопасности движения транспорта и пешеходов, а второго – повышение эстетического восприятия городского пространства.
Озеленение
Озеленение городских территорий играет значимую роль в благоустройстве города, улучшая его внешний вид и экологическое состояние. Зеленые насаждения создают микроклимат и обеспечивают комфорт, эстетику, безопасность городской среды. Кроме того, сохранение и оздоровление окружающей среды благотворно влияют на нервно-психическое состояние человека.
Помимо визуального преображения городского пространства растения сокращают воздействие многих негативных факторов:
- поглощают шум, производимый различными видами транспорта и предприятиями;
- снижают содержание углекислого газа в воздухе;
- сокращают скорость ветра и задерживают частички пыли;
- кроны деревьев защищают от прямых солнечных лучей (например, дорожное полотно);
- увеличивают влажность воздуха.
Газонная решетка пластиковая черная “волна” для гравийной засыпки
Цена : 385. 00 руб.
Садовый бордюр “Канта” (модернизированный Кантри) черный
Цена (10 метров): 590. 00 руб.
Декоративный камень (серый) S-06 С
Цена и наличие по запросу
Нет в наличии
Чтобы деревья хорошо себя чувствовали в городе, и их корневая система не повреждалась, используют приствольные решетки. В нашем ассортимента есть решетки из чугуна и нержавеющей стали, круглой и квадратной форм.
Можем помочь Вам
Проектная служба Стандартпарк предлагает техническое решение проблемы отвода поверхностных стоков, подтопления фундамента, расчета бытовой канализации. Индивидуальный подход в проектировании вашего участка.
Пространство для людей
В советское время благоустройство сводилось к демонстрации мощи государства. Большие площади, монументальная архитектура, гранит и мрамор, человек и его интересы терялись. С развитием городов публичные пространства становятся более компактными и функциональными. При создании проекта благоустройства территории первое, о чем стоит подумать: кто и зачем сюда будет приходить. Запросы жителей могут быть разными: от комфортного места для работы под открытым небом до площадки для общения, занятий спортом и др. Именно функциональные площадки, отвечающие запросам жителей, сейчас актуальны.
Трибуна и сцена в сквере “Мужеству посвящается” (г. Киселевск) – пример уютного и удобного пространства для проведения небольших камерных мероприятий. Подрядчик – PARK-SIB.
Дерево и металл вместо гранита и мрамора
Не стоит строить “на века”, жизнь и интересы людей меняются постоянно, городская среда должна к ним адаптироваться. На смену масштабным, дорогостоящим проектам приходят рациональные, продуманные и вариативные. Возможность переставить или оперативно заменить малые архитектурные формы, постоянно изменять пространство и по-новому его организовывать, еще один важный тренд, который стоит учитывать.
Парковые диваны на “Московской площади” (г. Кемерово) – удобное и функциональное решение. Подрядчик – PARK-SIB
Безопасность
Любая креативная идея должна быть безопасной. И как бы здорово не выглядели самодельные МАФы, стоит отдавать предпочтение элементам заводского производства, закладывать в смету профессиональный монтаж. Внимательно отнестись к выбору материалов для благоустройства.
Трибуны в парковой зоне ДК “Салаир” стилизованы под легкие конструкции, напоминающие деревянные ящики, выполнены производителем малых архитектурных форм PARK-SIB.
Акцент на спорте
Если при благоустройстве парка предусмотрена спортивная или спортивно-игровая зона – это положительно скажется на общей привлекательности проекта. Наличие спортивных объектов влияет на индекс качества городской среды.
Компактные площадки для воркаута добавят функциональности публичному пространству. Подрядчик – PARK-SIB.
Многофункциональность
Задача современного городского пространства – стать центром притяжения для разных групп населения, чем больше функциональных зон, тем интереснее проект. Пикники, прогулки, спорт, коворкинги, площадки для проведения мероприятий становятся нормой для современного российского города.
Лежаки, шезлонги, перголы для парка помогут правильно зонировать пространство парковой зоны. На фото парк ДК “Салаир”. Подрядчик – PARK-SIB
Аутентичность
Акцент на идентичности территории всегда делает проект привлекательным и имиджевым. Важно, чтобы общественные пространства соответствовали архитектурному стилю, плавно вписывались в городскую среду и отражали самобытность территории. Банальные однотипные элементы благоустройства – антитренд. Продуманная концепция и оригинальная идея подчеркнут уникальность территории и города.
Перголы, скамейки, уличные фонари и урны в сквере “Шахтер” пос. Бабанаково идеально вписались в ландшафт. Подрядчик – PARK-SIB.
Доступность и инклюзивность
Один из главных критериев комфортной городской среды – это доступность публичных пространств для маломобильных групп населения. Каждая локация должна быть продумана с точки зрения обеспечения без барьерной среды, малые архитектурные формы – удобны для всех.
Парковые диваны с высокой широкой спинкой – удобное место для отдыха пожилых людей и детей. Изготовитель – PARK-SIB.
Открытое обсуждение проекта с жителями
Мнение будущих посетителей объекта – основа для формирования концепции и определения функционала городского пространства. Фокус-группы, опросы, голосования помогут считать общественный запрос и улучшить проект благоустройства городского пространства.
Такие парковые беседки для небольшой компании или семьи подойдут для отдыха или деловой встречи. Парк “Приморский” пгт. Инской. Изготовитель – PARK-SIB
МАФы от отечественного производителя
Атрибуты городского ландшафта отечественного производства – еще одна тенденция современного благоустройства. Производители работают с типовыми и индивидуальными проектами. Занимаются не только изготовлением, но и установкой, могут реализовать проект «под ключ». Как правило, это быстро, удобно с точки зрения документооборота и взаимодействия.
PARK-SIB (г. Кемерово) – производитель малых архитектурных форм для парков и скверов различной сложности. Компания занимается изготовлением и монтажом типовых и индивидуальных проектов, выполняет работы по изготовлению и поставке изделий по всей России.
Развитие качественных публичных пространств – лучший способ раскрытия городского потенциала. Следуйте трендам и создавайте свои уникальные проекты.
О креативных кластерах как драйвере развития креативной индустрии
Что побудило вас начать заниматься развитием креативных пространств в регионах?
Евгения: В настоящее время я занимаю должность Советника президента Союза архитекторов России. Ко мне периодически обращаются власти регионов, в том числе, с кейсовыми запросами, такими, как перепрограммирование той или иной территории. Обычно они сформулированы общими словами, например: «Что нам делать с этой набережной?». Или: «Как нам обыграть озеро в центре города и создать комфортное рекреационное пространство?». Или: «У нас будет крупное международное событие. Как нам благоустроить город по гостевым маршрутам?»
Одним из новых типов запроса стало формирование креативных кластеров. Такая задача требует компетенций не только в архитектуре и строительстве, но и в области креативного образования и контентного программирования. Ведь важно не только построить комплекс, но и насытить его интересной программой для целевой аудитории, обеспечить возврат инвестиций и решить конкретные задачи субъекта. Такого плана запросы привели нас с Екатериной к мысли запустить Urban Policy Institute. Екатерина является руководителем Университета креативных индустрий Universal University. Объединив наши компетенции, мы можем предлагать комплексное сопровождение как по строительным, так и по контентным задачам, и реализовывать проекты совместно с властями.
Что такое креативные кластеры, и какую роль они играют в регионах?
Екатерина: Для начала надо понять, что такое креативная индустрия. Это совокупность творческой профессиональной деятельности. Сюда входят архитектура, дизайн, фотография, музыка, современное искусство, кино, телевидение, digital media. Также сюда относятся специализации, близкие к IT: компьютерная графика, разработка игр, создание интерактивного контента, например, VR-фильмов и дизайнерских проектов. Наконец, в понятие креативной индустрии включаются маркетинг и коммуникации — то, что раньше называлось индустрией рекламы, а сейчас стало пониматься шире.
Креативная индустрия требует определенной среды. В первую очередь, речь идет о территории, где люди работают вместе. Это такое самоопыляющееся мультидисциплинарное пространство, где крутые проекты возникают просто за счет того, что творческие люди взаимодействуют друг с другом. Поэтому сегодня креативная индустрия живет кластерами. Это могут быть и отдельное здание, и целый район, а иногда и гигантская территория, как Силиконовая долина или Голливуд. В России, как и во всем мире, происходит подъем креативных индустрий. Поэтому нет ничего удивительного, что и у нас креативные кластеры постепенно захватывают городские территории, в первую очередь, промышленные зоны.
Почему промышленные зоны?
Екатерина: Исторически сложилось, что творческие люди селились в бедных рабочих кварталах. Можно вспомнить Сохо, Монмартр, Кройцберг. Сначала в этих районах дешево снимать жилье, держать мастерские и жить коммуной. В какой-то момент туда приходит бизнес — галереи, клубы, модные кафе. В результате недвижимость капитализируется, а художники мигрируют в место подешевле. Московские кластеры Artplay, «Флакон», «Фабрика», «Винзавод» прошли аналогичный путь. Они пришли на территорию бывшего завода. Промышленность оттуда уехала, пространство требовало переосмысления, недвижимость была недорогая. Туда заехали люди и начали развивать кластер, а вместе с ним и конкретный район города. Забавно, что сейчас при продаже квартир на «Курской» обязательно указывают, что дом находится в арт-квартале, и это заметно влияет на стоимость жилья.
Пространство Artplay, г. Москва
Какую пользу программирование креативных кластеров может принести жителям регионов — кроме того, чтобы повысить стоимость их недвижимости?
Екатерина: В виде креативного кластера люди получают среду для развития в креативной индустрии. Основная проблема российских регионов в том, что оттуда уезжают мозги, то есть креативный класс. В основном, едут в Москву или вовсе из страны. Причин много, но одна из них — отсутствие среды для самореализации. Есть такое понятие «третье место». Лет 10 назад в Москве таким местом считался «Старбакс». Параллельно появлялись креативные пространства, коворкинги. В последние 6-7 лет сформировалось понятие общественного пространства. Во многих российских городах-миллионниках такого «третьего места» до сих пор нет. Креативный класс работает дома или в кофейнях.
Почему региональные власти могут быть заинтересованы в развитии креативных кластеров?
Екатерина: Международные исследования показывают, что глобальный рост креативных индустрий достигает 14% в год. Во многих странах значительная статья ВВП — это экспорт продукции креативной индустрии. Например, в Великобритании это треть всей внешней торговли. Российские регионы напрямую заинтересованы в том, чтобы собрать среду, которая позволит молодым людям развиваться и реализовывать себя в собственном городе.
Программируя креативное пространство, местные власти способствуют перепрограммированию экономики региона и развитию креативной индустрии, которая на сегодня является одной из самых динамично развивающихся в мире.
По-вашему, наличие креативных пространств влияет на уровень эмиграции из регионов?
Евгения: Конечно. Люди уезжают из мест с плохим качеством жизни, а оно напрямую связано с качеством среды. Современные российские города — это на две трети советская застройка. Когда эти огромные массивы строились, не стояло задачи создать комфортную среду. Нужно было срочно придумать жилищные программы, чтобы расселить огромное количество людей на волне повышения рождаемости после войны. По всему Союзу были построены тысячи домостроительных комбинатов, которые за небольшое количество лет обеспечили всех советских людей своим жильем. Города, которые застраивались в 1950-1970-х годах, решали первичную проблему — дать человеку четыре стены, воду, свет, чтобы он мог в безопасности жить со своей семьей. Но сейчас мы эту эпоху уже прошли. Мы хотим красивой комфортной среды, где можно быть креативными, модными, где будет удобно жить и работать и откуда не захочется уезжать. Креативные пространства — неотъемлемая часть такой среды. Они способствуют тому, чтобы сохранять и преумножать человеческий капитал в конкретном городе. Эта задача есть абсолютно у всех городов, а у нас их в стране 1117. Поэтому встает вопрос привлечения программных специалистов в области креативных индустрий, архитекторов, ландшафтных архитекторов, градостроителей.
Правительство понимает, что качественная городская среда способствует росту человеческого капитала. Сегодня это понятие включено в качестве приоритета в национальный проект «Жилье и городская среда», нацеленный на то, чтобы появлялось больше комфортных пространств для жизни, чтобы люди оставались жить в своих городах, были довольны окружающей их средой и развивали экономику своего региона.
Как можно преодолеть разрыв между Москвой и другими городами и регионами России?
Екатерина: Я считаю, что нужны программные инициативы, системная агрегация всех участников развития территорий для создания качественных пространств. Urban Policy Institute как раз про это. В Москву едут за средой и возможностями. У людей, занятых в креативных индустриях, другой образ жизни, а значит, и другие требования к среде. Например, в США есть Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Нью-Йорк и еще несколько городов-драйверов креативной экономики. При этом в каждом из них свой образ жизни. В России же всё сосредоточено в Москве. Ну, может, немного в Санкт-Петербурге и в Казани. И это проблема. Развитие территорий под креативные индустрии в регионах — это автоматически развитие человеческого капитала, создание новых рабочих мест и среды, где хочется развиваться. Под это будут подтягиваться инвесторы.
Каких общественных пространств сегодня не хватает в Москве и в регионах?
Екатерина: Мне кажется, неправильно отталкиваться от пространств. Наоборот, это пространства должны подстраиваться под людей и их деятельность. Креативный кластер может случиться и спонтанно, без какого-либо специального развития территории — просто неожиданно вокруг места начинает что-то происходить. Помните, еще 10 лет назад жители Москвы передвигались только на машинах? А в 2011 году открыли Парк Горького. Люди вышли на улицу, начали гулять, ходить в «Гараж», зимой кататься на коньках. Всего одно общественное пространство, а как оно перезапустило город! Этот пример показывает, что через развитие территории можно сделать жизнь людей в городе лучше и дать им больше возможностей для взаимодействия друг с другом. Таких пространств всегда будет не хватать. В этом смысле креативные кластеры не панацея. Может быть, через 5-10 лет нужны будут другие пространства.
Парк культуры и отдыха им. Горького, г. Москва
Евгения: Я бы тоже ставила вопрос шире. Для городского жителя важен не только находящийся где-то в соседнем районе креативный кластер, но и свой двор, своя улица, свой район с безопасной комфортной средой и всей необходимой инфраструктурой.
Надо думать не о создании некоторого количества пространств, а о перепрограммировании всего архитектурного ландшафта городов под современные запросы людей.
По каким критериям можно определить степень удовлетворенности жителей своим городом, регионом, конкретной территорией?
Евгения: Индекса качества жизни в России нет. Его ведет международная Организация экономического сотрудничества и развития, это экономический «двойник» НАТО. На их сайте можно посмотреть, в каких городах мира качество жизни выше. Каждый город представлен в виде цветка, и его лепестки — это та или иная сфера жизни горожан. Российских городов там нет, так как мы не являемся членами этой организации. У нас нет формата сбора статистики по индикаторам, которые там учитываются. Но сейчас у Минстроя России разработан Индекс качества городской среды. Там порядка 30 индикаторов, по которым можно судить об уровне благоустройства и развития общественных пространств. На них можно будет ориентироваться в работах по развитию и благоустройству территорий.
О направлениях комплексного развития территорий
На какой экспертизе строится работа проекта Urban Policy Institute?
Евгения: В свое время я участвовала в архитектурном преобразовании Москвы. В 2012 году место главного архитектора города занял Сергей Кузнецов, архитектор по образованию, с опытом управления архитектурной компанией со штатом в 200 человек. Он привел с собой в Правительство команду из своей же компании. Я была членом этой команды, чем невероятно горжусь. К этому времени у Сергея Кузнецова и его бывшего партнера Сергея Чобана, наиболее известного в стране и за рубежом российско-германского архитектора, я получила бесценный опыт работы над проектированием и строительством лучших объектов Москвы и страны. (С 2012 по 2016 годы Евгения занимала должность начальника управления архитектурного совета в Комитете по архитектуре и градостроительству Москвы — прим. ред.
Я понимаю, как можно аккумулировать всех участников градостроительного процесса и с помощью небольших вложений перезапустить весь город. В период работы в правительстве Москвы нам удалось решить много системных задач, в том числе таких глобальных, как реорганизация всей домостроительной отрасли, работающей на город. Они включают в себя работу не только со всеми уровнями власти, но и со всеми застройщиками и предприятиями субъекта, а также подготовку нормативно-правовых актов и сопровождение строек. Нам удалось отладить системное проведение конкурсов на проекты знаковых зданий города, сформировать новый дизайн-код общественных пространств — иными словами, поучаствовать во всех процессах стройкомплекса. Это помогло понять проблемы, сложившиеся внутри профессии, в том числе законодательного характера. Последующая работа в ДОМ. РФ позволила оценить масштаб задач по стране в целом и поучаствовать в ряде нормативных документов и программ федерального уровня. (С 2016 до 2017 года Евгения Муринец работала заместителем генерального директора ДОМ. РФ, бывшего «Агентства ипотечного жилищного кредитования» — прим. ред.
Екатерина: Со стороны Universal University, мы опираемся на опыт всех наших школ, агрегирующих образование по всем креативным индустриям страны, но прежде всего, конечно, на экспертизу нашей архитектурной школы МАРШ. Она уже 7 лет существует на рынке и развивает программу бакалавриата и магистратуры совместно с британским университетом London Metropolitan University. Это первая достойная альтернатива МАРХИ и государственному архитектурному образованию в России. Чуть позже при школе МАРШ была создана практическая лаборатория МАРШ лаб, которая стала разрабатывать архитектурные концепции для регионов и развивать принцип соучаствующего проектирования. Специалисты МАРШ лаб выезжают на конкретную территорию, которую жители просят благоустроить, делают исследования, опрашивают жителей, что они хотят видеть на этом месте. На основе этого создается концепция развития территории. Это может быть и креативный кластер, и рынок, и даже сквер в тундре. У нас на счету уже 45 проектов. Постепенно к МАРШ лаб стали присоединяться профессионалы из других индустрий, потому что, например, чтобы спроектировать сквер в тундре, нужен не только архитектор, но и геодезист, и специалист по почвам. Сначала к нам приходили поговорить про маленькие территории площадью 1-2 гектара. Затем стали приходить с вопросами вроде: мы построили завод в 30 км от города, а туда никто не едет — что нам делать? В конце концов мы приняли решение создать отдельную институцию, которая будет заниматься не только архитектурным проектированием, но более широким спектром задач. Так появился Urban Policy Institute.
Евгения Муринец, Екатерина Черкес-заде и мэр Москвы Сергей Собянин на дне рождения школы МАРШ
В каких направлениях будет работать институт?
Евгения: Сейчас мы выделяем четыре больших направления: развитие территорий в регионах, развитие строительной промышленности, продвижение российской архитектурной экспертизы за рубежом и образовательная деятельность.
Давайте обо всем по порядку. Что понимается под развитием территорий?
Екатерина: Это очень комплексное понятие. Оно тесно связано с экономическим и социальным развитием региона. Сейчас в России развитием территорий занимается много компаний и отдельных специалистов, но комплексного подхода нет. Наша основная экспертиза в данном направлении — это формирование команд с теми компетенциями, которые нужны конкретному региону для конкретной задачи. Приведу пример. У МАРШ лаб был проект в Татарстане. Наталия Фишман (помощник президента Республики Татарстан — прим. ред. ) обратилась к нам с просьбой переосмыслить дома детского творчества и дома культуры, куда раньше ходили только дети и бабушки на кружки. Обычно градоначальники воспринимают развитие территорий через строительство: сначала надо что-то построить, а потом уже думать, чем это заполнять. Сейчас ситуация меняется, и культурное программирование территорий, наконец-то, становится важной составляющей проекта. Поэтому мы начинаем развитие территории исходя из функций, которые жители хотели бы ей присвоить. Нам стало понятно, что для того, чтобы сделать по-настоящему качественный и современный культурно-образовательный центр, нужно, как минимум, обратиться к специалистам из сферы детского образования, социальной работы, креативных индустрий.
Программирование территорий должно жить в поле не только архитектурно-строительных, но более широких компетенций.
Приведу другой пример, про Якутию, которая является одним из наших партнеров. Этот регион — главный алмазодобытчик в мире. При этом вся дополнительная добавочная стоимость делается не в России: алмазы ограняются в Индии, ювелирные украшения производятся в Европе. Огромный процент мировой ювелирной продукции — это наши алмазы, но Якутия на них практически не зарабатывает. Так почему бы не перепрограммировать экономику региона с добычи алмазов на полный цикл производства, в том числе включить туда современный ювелирный дизайн? Для этого нужно начинать с развития новых компетенций в регионе — учить местных ювелиров новейшим тенденциям в ювелирном дизайне, переориентировать местные компании на внешние рынки. Так, 4 июня мы запускаем первую в Якутске образовательную программу по ювелирному дизайну от кураторов Британской высшей школы дизайна. Выхлоп от такого проекта может быть очень большой — и создание креативного кластера с мастерскими, и создание бизнес-инкубатора для стартапов, и в итоге развитие экономики региона. Но такая деятельность выходит за рамки архитектуры и урбанистики. Сюда добавляется и развитие всей инфраструктуры, и экономические программы для развития конкретных областей бизнеса. Потому мы и говорим, что в рамках Urban Policy Institute мы хотим заниматься именно комплексным развитием территорий, а не просто строительством. Наша мультидисциплинарная платформа идеальна для этой задачи.
Евгения Муринец в жюри конкурса на городской парк в центре Якутска
Хорошо. Расскажите о втором направлении — развитии строительной промышленности. Как оно связано с архитектурой и урбанистикой?
Евгения: Имеется в виду модернизация российской строительной отрасли в рамках импортозамещения. Сегодня в России производится очень мало качественных строительных материалов и техники. А то, что производится, плохо продвигается. Даже на государственных тендерах наши компании по разным причинам проигрывают зарубежным коллегам. В рамках Urban Policy Institute наша задача — помочь российским производителям найти своего клиента и повысить качество их продукта до уровня зарубежных аналогов.
Одним из наших партнеров является Челябинская область. Правительство региона обратилось к нам с просьбой посодействовать внутреннему экспорту их продукции. Все мы знаем, что Южный Урал — это богатое месторождение полезных ископаемых, центр металлургии и тяжелой промышленности. Но помимо этого, Южный Урал производит хорошую строительную технику. Сейчас мы работаем с компанией, которая поставляла краны для строительства стадионов к Чемпионату мира по футболу. У них четыре больших комбината, часть которых является градообразующими предприятиями в моногородах, то есть это нескольких тысяч рабочих мест. Тем не менее, в этом году их продукция на рынке оказалась менее востребованной, чем зарубежные аналоги. Проблема в том, что в России для победы в тендерах недостаточно быть просто хорошим производителем. Нужно также разбираться в процедуре принятия решений в отрасли.
Мы хотим помогать российским предприятиям, потому что они определяют качество жизни в регионах, тем более, в моногородах. Кейс с Челябинской областью станет первым в этом направлении работы. Мы уже обратились за помощью к нашему стратегическому партнеру, Московскому экспортному центру, который как раз занимается вопросами экспорта отечественной продукции.
Как именно вы можете помочь промышленным предприятиям?
Евгения: Через развитие территории и инфраструктуры региона и через создание спроса. Предприятия готовы сами проводить модернизацию, если поймут, что на их продукцию есть спрос. Я это знаю по опыту работы в Московском правительстве, когда мы занимались модернизацией домостроительных комбинатов. Московское правительство не выделяло на это специальных денег, поскольку это частные компании. Но оно создало комфортные условия, чтобы они модернизировались самостоятельно. Во-первых, у всех компаний спросили, сколько они готовы потратить на модернизацию, смогут ли они осилить новые требования к качеству жилья. Комбинаты ответили «да», но назвали длинные сроки, порядка двух лет. И это было учтено. В результате без каких-либо вложений со стороны государства произошла модернизация 11 крупных предприятий, что позволило создать продукт нового качества и новые рабочие места.
В рамках работы института в данном направлении будут ли это отдельные кейсы с конкретными производителями или полноценная всероссийская программа?
Евгения: Сейчас мы планируем создать дорожную карту модернизации нескольких направлений строительной промышленности в регионах. Это достаточно амбициозная задача. Посмотрим, что из этого выйдет.
Екатерина: При этом мы остаемся равноудаленным от всех институтом и не являемся представителями ни государства, ни отдельных производителей. Это дает нам большую свободу. Мы можем под конкретную задачу привлекать специалистов, которые необходимы для ее решения, и вся индустрия автоматически может с нами сотрудничать.
Давайте поговорим о продвижение российской архитектурной экспертизы за рубежом. Как обстоят дела и что можно сделать?
Екатерина: Идея в том, чтобы организовать экспорт нашей креативной индустрии, чтобы российские регионы могли зарабатывать на ее продвижении. Все знают, что в России дешево девелопить любой продукт, начиная от IT и заканчивая киносъемками. У меня есть коллеги, которые уезжали запускать проекты в Европе, но в итоге открывали офис для разработчиков в Казани или студии анимации в Воронеже, потому что это дешевле. Вот, например, кино в Россию не приезжают снимать. В кинопроизводстве существует так называемая система рибейтов. Допустим, если вы снимаете сцену в Париже, то Париж зарабатывает на том, что съемки проходят на его территории. В Москве до недавнего времени снимать кино было практически невозможно, надо было постоянно договариваться, чей это тротуар, напротив какого здания он находится и так далее. Москва на этом никак не зарабатывала. Два года назад мы с коллегами поднимали эту тему на Московском культурном форуме вместе с Москино. Недавно наш город, наконец, озаботился данным вопросом, и снимать кино в Москве официально стало легче. То же самое сейчас пытаются сделать в Калининградской области и других регионах. Совсем необязательно, что это должно быть именно российское кино. Может и зарубежная команда приехать, потому что в Калининграде снимать будет дешевле, чем в соседней Прибалтике.
Екатерина Черкес-заде на выпускном Московской школы кино
Евгения: Конкретно же в рамках Urban Policy Institute мы хотим способствовать продвижению российской архитектурной экспертизы. Однажды я была в составе жюри международного архитектурного конкурса, который проходил в Италии. Кроме меня, там были представители Южной Африки, Латинской Америки, Европы, Китая. Я поняла, что они очень плохо ориентируется в нашей архитектуре. Председатель жюри за чашкой кофе как-то сказал мне, что российская архитектура для Европы — серая зона. На конкурсе было всего две заявки от России из нескольких сотен. Две заявки — ну что это такое! В России столько прекрасных архитекторов, но на международном рынке они не представлены. Их редко приглашают разрабатывать международные проекты. Мы хотим это исправить.
А как вы можете это исправить?
Евгения: У нас есть два международных проекта в этом направлении. Во-первых, в следующем году исполняется 100 лет Высшим художественно-техническим мастерским. ВХУТЕМАС — это наша национальная гордость, первый этап в российском архитектурном образовании, которое задало новый стиль по всему миру. В архитектуре это был конструктивизм, в искусстве — авангард. Эти течения зародились в Москве параллельно с немецким Bauhaus в 1919-1920 гг. Мы хотим брендировать достижения ВХУТЕМАС с помощью международной выставки, конференций и ряда других мероприятий. Сейчас мы обсуждаем их содержание с нашим контентным консультантом архитектором Анной Боковой. Среди наших партнеров уже есть МАРХИ, который бережно поддерживает традиции ВХУТЕМАС, и Международная академия архитектуры. Некоторые экспонаты придется восстанавливать по чертежам. Мы планируем активно заняться этим проектом уже в ближайшее время.
Во-вторых, мы хотим провести свой международный конкурс реализованных архитектурных проектов совместно с европейскими коллегами и пригласить к участию архитекторов из стран Европы и Азии. Здесь мы себя видим в роли коммуникационной площадки, которая позволит нашим архитекторам посоревноваться с зарубежными коллегами. Финалисты и победители получат возможность продвижения своей деятельности на международном уровне.
Евгения Муринец и Сергей Георгиевский, генеральный директор Агентства стратегического развития “ЦЕНТР” на фестивале “Дом на Брестской приглашает
Екатерина: В этом смысле мы очень быстро нашли общий язык с Российским и Московским экспортным центром. Они лоббируют интересы российского рынка за рубежом, организовывая бизнес-миссии и профессиональные выставки. То, что делаем мы, органично вписывается в их задачи. Вместе мы сможем выходить на крупные международные площадки и презентовать достижения и возможности российской креативной индустрии.
Хорошо. Еще одно направление — образовательная деятельность. Как его можно реализовать?
Екатерина: Предположим, в регион приехали несколько архитекторов из Москвы, за пару недель собрали несколько концепций развития территории под креативный кластер, и уехали. Даже если решение о реализации проекта будет принято, без развития компетенций на местах и авторского надзора ничего хорошего не получится. Нужно работать с местными управленцами, архитекторами и строителями. Это удобнее всего делать в формате воркшопов. Здесь у нас с Евгенией очень комплементарные компетенции. С одной стороны, есть опыт нашего проекта МАРШ лаб и всего Universal University, который аккумулировал более 1000 преподавателей-практиков креативной индустрии. С другой стороны, есть опыт Евгении, которая курировала невероятный объем архитектурных проектов от лица органов власти и которая ведет курс в РАНХиГС на программе «Стратегическое управление городом».
Евгения: Сегодня достаточно большой запрос от региональных властей на образовательные мероприятия. Так, этой зимой я была в Махачкале. Там сформировалась новая команда управленцев, и был двухдневный интенсив, в том числе по вопросам градостроительной политики. Я рассказывала, какие должны быть первые шаги в развитии города со стороны власти, какие цели надо ставить, какие есть инструменты в законодательстве по их достижению, как проводить исследования общественного мнения, как прописывать требования по профессиональным компетенциям, какие нужны нормативные документы и регламенты на уровне города.
Проблема развития городской среды не столько в отсутствии хороших архитекторов в стране, сколько в структуре управления, которая сложилась в этой сфере в регионах.
Как человек, который работал на госслужбе, я знаю, что чтобы системно что-то сделать, для начала нужно сформировать правильный документ, который будет опираться на запрос индустрии и профессионального сообщества. В свое время мы сделали несколько таких документов для Москвы, и по ряду позиций в столице действительно стало хорошо. Например, мы прописали на уровне постановления Правительства Москвы дизайн-код для рекламных вывесок. Сейчас мы консультируем регионы по вопросу обновления структуры принятия решений в отрасли. К нам обратились муниципалитеты Ленинградской, Калужской, Псковской, Челябинской области с запросами в этом направлении.
Евгения Муринец, советник президента Союза архитекторов России
Самый популярный запрос от регионов, который получаем — на специалистов, которые способны реализовывать архитектурные проекты на должном уровне. Такие задачи решаются в формате консалтингового сопровождения и кураторства. В качестве примера можно назвать нашу работу с Правительством Калужской области. В прошлом году губернатор Анатолий Дмитриевич Артамонов обратился с запросом о формировании центра компетенций, который мог бы координировать все работы по городской среде в субъекте, благоустроить общественные пространства и подготовить город к празднованию 650-летия. Поскольку у меня широкий профессиональный круг общения, мы быстро собрали команду из московских и местных специалистов и выстроили систему работ внутри субъекта. К концу года центр официально начал свою работу. Его возглавил архитектор из Москвы Александр Томашенко, на тот момент партнер в собственном архитектурном бюро ai-architechts. Основой успеха стало то, что и губернатор, и команда правительства области оказались активными и готовыми к переменам. В этом году Калуга вошла в тройку регионов по динамике развития городской среды во всероссийском рейтинге Минстроя России. Недавно в Москве состоялась 24-я Международная выставка «АРХ Москва», где Калужская область выступила почетным гостем. В прошлом году таким гостем был Татарстан.
О сложностях и факторах роста
Когда можно ждать результатов и изменений в территориальном облике российских регионов?
Евгения: Цикл изменений, связанных со строительством и урбанистикой, в России составляет примерно 4-5 лет, если считать от первого эскиза до ввода объекта в эксплуатацию. Чуть поменьше сроки по благоустройству. Например, реализация проекта Тульской набережной Олега Шапиро (сооснователь архитектурного бюро Wowhaus, которое проектировало «Стрелку» и электротеатр «Станиславский» в Москве — прим. ред. ) заняла порядка трех лет. Столько же делались набережные озер Кабан в Татарстане, совместный проект русских и китайских архитекторов. Думаю, что результаты проектов, по которым идет работа сейчас, можно будет увидеть начиная с 2021-2022 гг.
Какие у вас планы на ближайший год?
Евгения: Сейчас мы подписываем соглашение с Челябинской областью. Также у нас готовится соглашение с МГТУ им. Баумана – у университета есть исследовательская лаборатория по композитным материалам. Для архитектурно-строительной отрасли стройматериалы — это важнейшая качественная характеристика. Легкость, прочность и эстетичность конструкции напрямую влияет на ее стоимость. Поэтому в этом направлении постоянно что-то развивается.
Если говорить о планах по международным событиям, то это глобальные проекты, которые потребуют привлечения мировой экспертизы и серьезного финансирования. Начало работ у нас запланировано на лето 2019, а пик экспертной и финансовой активности — на начало следующего года.
Екатерина: Еще один проект — это программа по развитию моногородов. Сейчас есть запрос на объединение экспертизы для развития таких территорий — со стороны и самих градообразующий предприятий, и Школы Сколково, которая развивает компетенции местных управленцев, и нашей экспертизы в области архитектуры, урбанистики и креативных индустрий.
Какие есть проблемы на пути программирования территорий в России и вообще вашей деятельности?
Екатерина: В России я вижу основную проблему в недооцененности креативных индустрий и людей, которые в ней работают. Эти люди очень самостоятельные. Например, 25% выпускников Universal University имеют собственный бизнес, ещe 50% — это фрилансеры: режиссёры, продюсеры, дизайнеры. Это мобильная аудитория, они не хотят сидеть в офисах, они часто меняют сферу жизни, у них активная жизненная позиция. Эти люди не считают, что в 25 лет они уже должны «устаканить» свою жизнь. Вот для таких людей среды в регионах просто нет.
Между тем, 35% ВВП Великобритании — это креативные индустрии. ВВП одной только Калифорнии превышает ВВП всей России. У нас каждый восьмой ребенок ходит в музыкальную школу. Где наша российская музыка — ну, кроме классической? На каких лейблах она представлена в мире? Нигде. А Великобритания зарабатывает огромные деньги на музыке. Если просто создать среду, помочь людям реализовать собственный талант, сделать ставку на креатив, я уверена, что многое изменится.
Екатерина Черкес-заде, директор Universal University
Какие факторы, наоборот, способствуют развитию и росту современных пространств?
Евгения: Ключевой фактор — это диалог с властью. Если госслужащие понимают, что креативные индустрии — это драйвер экономики их субъекта, то сразу намного легче что-либо развивать. Поэтому коммуникация с госорганами — это важный момент нашей деятельности. Мы хорошо общаемся с нашими коллегами из Минстроя России и его подведов. Это молодая организация, созданная только в 2013 году. Экс-министр Михаил Александрович Мень структурировал работу регулятора огромной отрасли. Перед новой командой министра Владимира Владимировича Якушева встали новые вызовы, в том числе связанные с архитектурной политикой. Когда-то мы смогли поднять вопрос развития архитектуры в Москве на высокий уровень. Поскольку на столицу все оглядываются, это работает как кейс. Например, ряд регионов стали строить новые серии домов и новую социалку. Практика проведения конкурсов на застройку, которую мы когда-то ввели в Москве, активно используется регионами уже четвертый год. Сейчас местная власть меняется, новые управленцы готовы впитывать новые идеи.
Районные центры — возрождение исторических мест притяжения жителей
Здания вновь обретают своё историческое предназначение — становятся локальным местом притяжения, объединяя в себе культурную, социальную и торговую составляющие.
РЦ работают уже в восьми районах Москвы, а до конца этого года планируется открыть ещё два. Весь проект должен завершиться к 2023 году и охватить более 2,5 миллионов москвичей.
Слева кинотеатр «Рассвет» 1959 года постройки до реконструкции, справа — то, как он выглядит сейчас. Подробнее посмотреть проекты реновации можно на сайте
Главная цель проекта по созданию приложения «Место встречи»: выстроить эффективную систему продуктов и сервисов для пользователей районных центров, формируя цифровую инфраструктуру в дополнение к основному офлайн-формату.
Обновленная концепция районных центров поможет занятым москвичам из густонаселенных районов отвлечься от рутины без усилий и утомительных поездок в центр. А заодно найти себе безопасный досуг в условиях периодических ограничений.
Как это работало
● Воркшоп 1 — провели глубинные интервью с реальными пользователями, помогли команде ADG group выделить задачи жителей, контекст их возникновения, потребности и боли и сформулировать идеи, которые могли бы их закрыть;
● Тестирование — сделали прототипы решений на основе идей с воркшопа и протестировали их на пользователях;
● Воркшоп 2 — сформулировали систему сервисов и спроектировали CJM TO BE, отскорили концепции сервисов и отдали команде ADG для просчета сроков и требуемых ресурсов на реализацию;
● Выбрали решения — сделали скоринговую модель, которая учитывала стратегию, полезность и интересы жителей, и в финале собрали дорожную карту развития продукта.
А теперь — детали.
Что мы узнали от жителей районов и в какие ценности это превратили
На воркшоп мы пригласили посетителей районных центров — разного профиля и разного уровня лояльности, чтобы узнать, как они проводят свою жизнь на территории района.
— Несмотря на то, что у команды уже были идеи, которые они хотели проверить, мы все-таки предложили сделать шаг назад и исследовать опыт жителей районов. Времени было мало, и у нас было немного респондентов — исследовали в формате блиц. Но даже такое быстрое погружение в пользовательские сценарии возымело свой эффект — команда увидела, насколько их ожидания о потребностях посетителей районных центров отличается от реальности. Получилось «встать в тапки клиента» и с нового ракурса посмотреть на реальную ценность, которую могут нести районные центры.
Чего же на самом деле хотят жители районов?
Отдыхать и получать новые эмоции, но не тратить на это много денег. Людей достала рутина. Быт идёт в одном и том же ритме: работа, дом, уборка, ужин и т. У всех прослеживалось желание иногда вырываться из режима «белки в колесе».
— Мы столкнулись с тем, что у большинства наших пользователей именно на развлечения довольно ограниченный бюджет. Это мы учли, проектируя новые предложения для жителей районов.
Проводить время с друзьями или семьёй в уютной обстановке. В районных центрах есть фуд-холл или отдельные кафе и рестораны, где можно вкусно поесть. Но там не всегда найдётся место под большую компанию или праздник. Например, чтобы провести день рождения, обычно приходится выезжать за пределы района.
— Выходить на прямое общение со своим пользователем — не всегда просто. Вы глубоко находитесь в продукте, понимаете его нюансы, и когда ваш клиент говорит, что его что-то не устраивает, это принять нелегко. Один респондент отзывался негативно по некоторым моментам, и в начале было видно, что команду это расстраивало. Но он столько рассказал о своей жизни, так ярко описал моменты, которые ему мешают, что это подтолкнуло нас к новым идеям. Например, наш респондент не всегда находил место на фуд-холле, что его сильно раздражало. Впоследствии мы придумали фичу «бронь стола» через приложение — чтобы каждый гость мог заранее планировать своё время.
Иметь возможность провести время с собой и при этом занять чем-то интересным ребёнка. Дети — цветы жизни, но иногда хочется поработать в тишине. А также разнообразить досуг своего чада — дать ему самому возможность весело провести время.
Один из респондентов, Светлана — молодая мама — обычно использует инфраструктуру районного центра, когда отводит дочку в детский сад. Это её «время тишины» — она может спокойно поработать за чашечкой кофе.
Переключиться от проблем и забот, попасть в «лучший мир». Район не всегда радует внешним видом: мусор, грязь, недостроенные или разрушенные здания. От всего этого люди хотят периодически отключаться. Именно за сменой картинки они часто едут в центр. Но хорошие условия жизни должны быть в любой точке города и желательно в 15-минутном доступе для местных, чтобы им не приходилось ехать куда-то.
Как определить задачи пользователей?
Мы построили карту эмпатии для каждого респондента.
Карта эмпатии — это шаблон, с помощью которого можно структурировать находки и цитаты и разложить всё по категориям: боли, потребности, стремления, страхи и прочее. Это позволяет лучше понять человека, проникнуть в «его мир» и выделить главное.
У Анны, рачительной хозяйки:
- Есть задача «рационально осуществлять все семейные траты».
- Для того чтобы получить выгоды: «экономить, чтобы позволить себе больше» и «чувствовать, что я — молодец».
- Боли, которую она смогла бы сформулировать, в рамках этой задачи нет. Она постоянно ищет скидки во всех доступных каналах, и у неё на это уходит достаточно много времени, но проблемой она это не считает.
Для приоритизации мы использовали канообразную* модель и распределили по ней связки задач, выгод и болей в зависимости от частоты возникновения задачи и степени удовлетворенности пользователя ее выполнением.
Канообразная модель для выбора идей
*Модель Кано — метод, используемый для оценки эмоциональной реакции потребителей на отдельные характеристики продукции, разработанный в 1980-х годах профессором Нориаки Кано.
Как мы проектировали новый опыт для жителей районов через ценностные предложения
Канвас ценностного предложения
Он позволяет придумать, какие сервисы помогут нашим пользователям решить их задачи так, чтобы они максимально быстро получили выгоду в полном объеме и убрали боли в процессе.
— Самое важное при обработке идей — приоритизация, потому что в процессе генерации люди часто влюбляются в какую-то идею и под неё начинают подтаскивать аргументы, но такой подход может выйти боком и обнулить всю работу предыдущих этапов.
Чтобы выбрать главные идеи, мы с командой ADG создали ещё один канвас. Он позволил наглядно распределить гипотезы по уровню важности и сложности исполнения.
Отталкиваясь от этого, мы решали, какие идеи взять в работу в первую очередь, какие важны, но требуют более долгой и кропотливой проработки, а от каких стоит отказаться совсем.
- Фуд-холл. Особый случай — конструктор мероприятий, в котором можно самостоятельно организовать себе праздник.
- Фуд-холл. Побег из рутины — индивидуальное меню и возможность забронировать удобное место (столик возле окна, наличие розетки и т. д.) и заказать еду к удобному времени.
- Конструктор скидок — возможность не упустить лучшие скидки, копить и расплачиваться баллами за продукты, услуги и досуг.
- Конструктор отдыха — дать пользователям самим находить варианты отдыха и строить из них график прямо в приложении. Включает сеансы массажа, йоги, спа и даже консультацию с психологом.
- Цифровой дом быта — возможность заказывать онлайн с доставкой на дом бытовые услуги — химчистка, ремонт одежды и обуви и т. п.
- Амбассадор — возможность участвовать в экологических, культурных и спортивных инициативах района как волонтёр.
Так мы закончили первый воркшоп, собрали все идеи, подготовили сториборды и пошли их тестировать с пользователями. Что мы предложили пользователям и чем всё закончилось, читайте в следующей серии через неделю — stay tuned.
Благоустройство территории города можно разделить на два основных направления: Развитие территории муниципального образования (строительство дорог, площадей, парков, зданий, инженерных коммуникаций, уличного освещения и других объектов). Определяется Генеральным планом развития города
Формирование комфортной городской среды — это обо всём, что окружает нас. Дворы и подъезды, лифты, водопровод, газ и электричество. Чистая вода и водоёмы, зелёные парки и безопасные детские площадки
Благоустройство территории – комплекс мероприятий по инженерной подготовке и обеспечению безопасности, озеленению, устройству покрытий, освещению, размещению малых архитектурных форм и объектов монументального искусства
К ним относятся жилые, общественные и промышленные здания, улицы, магистрали, площади, подземные переходы, стадионы, телебашни и другие сооружения. Антропогенные объекты делятся на градостроительные, производственные и объекты городских инфраструктур: транспортной, инженерной и социальной